«Я слышал эти рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на морском берегу.«
Так начинается «Старуха Изергиль», один из замечательных и очень романтичных рассказов Максима Горького.
В молодости Алёше Пешкову пришлось испробовать множество профессий. Неуемный характер и тяжелая окружающая жизнь не давали покоя молодому парню. В своей автобиографии он писал:
«В 1890 году я почувствовал себя не на своём месте среди интеллигенции и ушёл путешествовать. Шёл из Нижнего до Царицына, Донской областью, Украиной, зашёл в Бессарабию, оттуда вдоль южного берега Крыма на Кубань, в Черноморье.»
Осенью 1891 года 24-летний Алексей Пешков работал на уборке винограда под Аккерманом.
Через год, в сентябре 1892 г. в газете «Кавказ» был опубликован его первый рассказ «Макар Чудра».
С моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана, — он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас.
Алексей Пешков работал на шабских виноградниках, тянувшихся вдоль лимана до Бугаза. Зарабатывал по 50 копеек в день.
Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз и, лежа на земле, молчали, глядя, как тают в голубой мгле ночи силуэты тех людей, что пошли к морю.
Они шли, пели и смеялись; мужчины — бронзовые, с пышными, черными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких куртках и широких шароварах; женщины и девушки — веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые. Их волосы, шелковые и черные, были распущены, ветер, теплый и легкий, играя ими, звякал монетами, вплетенными в них. Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов. Это делало женщин странными и сказочными. Они уходили все дальше от нас, а ночь и фантазия одевали их все прекраснее.
Недалеко от города Аккермана находится знаменитое своими виноградниками село Шабо. Название «Шабо» произошло от тюркского «Аш-Шабаг», т.е. «нижние сады» (виноградники, находящиеся ниже Аккермана, ближе к морю). Село делилось на две части: колония Шабо, населенная швейцарцами, и посад Шабо, в котором живут рыбаки и селяне-виноградари.
Кроме Шабо, доводилось Алексею Пешкову бывать и в Аккермане. Одно время он работал пекарем в пекарне грека Матвея Григорьевича Манулиса по адресу Измаильская, 30.
Как настоящий русский, любил Пешков и стаканчик пропустить. Вместе с рыбаками они часто собирались в небольшом кабачке на углу Михайловской и Николаевской (ныне Ленина и Дзержинского), в на том месте, где в советское время был расположен магазин «Молоко», а сейчас — магазин электротоваров.
Этот одноэтажный дом принадлежал Варшавскому Арону Ицковичу. В доме Варшавского находились склады Одесского пивоваренного завода Ф.Енни. А сам Арон Ицкович торговал керосином — его склады и емкости находились на территории крепости.
На снимке — улица Николаевская, через 50 метров -перекресток с Михайловской, там находилась «биржа» извозчиков. Справа, на углу, невидимый на снимке, и находился тот самый кабачок, где молодой парень Алеша Пешков пил с рыбаками сухое красное вино и заедал его брынзой…
О своем пребывании в Шабо Горький рассказал так:
«Это было в 1891 году. В ту пору я бродяжил и находился в Аккерманском уезде на Днестре. Нанялся работать в помощники к Цокальскому (в Шабо). Цокальский был в ту пору человек лет 56, с проседью, прямой, сухой, морщинистый, тяжелый взгляд, бронзовое лицо. У него жена румынка. Немая. Вокруг говорили, что будто бы муж однажды наддрезал ей язык… Вокруг дома — сад. Дубовая аллея. Ее посередине рассекает грабовая. Дубы старые, лет пятьсот должно быть.»
В своей статье местный журналист Владислав Мисюк в 1997 году писал:
«Мне удалось установить, что в Шабо действительно был такой хозяин, только не Цокальский, а Николай Николаевич Скальский, член Аккерманской городской думы. Горький работал у него на виноградниках. Дубовая аллея не сохранилась — во время румынской оккупации ее спилили. Мне показывали несколько огромных пней, оставшихся от той аллеи.»
Из материалов краеведа Алексея Перминова.
—>
